Дополнение Андрея Зеленева, не согласного с авторами «Бизнес по-русски, Бизнес по-американски» по ряду важных вопросов. Зеленев Андрей Сергеевич родился в 1971 году в Москве. В 1993 году окончил химический факультет МГУ; в 1997 году — аспирантуру университета Кларксон (штат Нью-Йорк, США). Живет в США, работает старшим научным сотрудником в крупной американской компании. Представляет поколение молодых, отлично подготовленных и свободно владеющих языком специалистов, востребованных на американском рынке труда. При просмотре рукописи сделал ряд замечаний и добавлений, часть из которых авторы учли в «рабочем» порядке, а часть — не стали, как обычно, принимать или оспаривать, а посчитали интересным привести в оригинале. Помните: чем больше разных взглядов, тем изложение объективнее. На мой взгляд, многие аспекты жизни в Америке отражены в книге чересчур прямолинейно. Может сложиться впечатление, что американцы очень правильные, никогда никого не обманывают, всегда соблюдают умные и правильные законы, ударно трудятся с раннего утра до позднего вечера и т. д. Однако в реальности жизнь гораздо богаче. Так, в США более миллиона человек находятся за решеткой, махинации руководства ряда крупнейших фирм привели к их банкротству, лишив тысячи сотрудников сбережений и пенсий, в газетах то и дело появляются сообщения о нападениях неуравновешенных людей на своих сограждан. В общем, «неладно что-то в Датском королевстве», почти как у нас, «азиатов». Сразу хочу прокомментировать рассуждения авторов об «азиатскости» русского народа. Действительно, для американцев все выходцы из бывшего СССР — русские. Однако из этого никак не следует, что все мы — азиаты. Азиатские народы (японцы, китайцы, арабы, персы, индийцы и др.) различны между собой по традициям, культуре, религии, отношению к труду. Кого имеют в виду авторы в многочисленных описаниях-сравнениях того, что принято «в Азии»? Точно так же отличаются между собой разные народы России и бывшего СССР, часть которых действительно являются азиатскими. Записывать же всех россиян в азиаты некорректно. Все-таки у русских больше сходства со славянскими народами Европы, чем, например, с китайцами. Впрочем, если авторам книги угодно считать себя азиатами — пусть считают, но пишущий эти строки (как, на­верное, и многие читатели) себя относит к европейцам. Излагая суть американского подхода к жизни, авторы не затронули ряд важных аспектов, которые объясняют многие их наблюдения. На эти моменты мне и хотелось бы обратить внимание читателей. Из описания деловой атмосферы складывается впечатление, что в Америке сотрудник — ничего не значащий винтик в гигантском механизме управления. На деле это не так. У американцев есть главная свобода — свобода выбора. Подобрать нужного сотрудника для фирмы не менее сложно, чем сотруднику найти работу, здесь существует взаимозависимость. Так же как не существует «идеальной» рабо­ты, не существует и идеального работника. При отборе менеджер, как правило, сопоставляет сложившийся у него образ «идеального» кандидата с реальным претендентом. Но поскольку идеальный кандидат существует исключи­тельно в воображении, процесс выбора может длиться бес­конечно. Вот тут и проявляется отличие эффективного менеджера от неэффективного. Первый, как правило, оценивает претендента по трем основным критериям: 1) способен ли он выполнять требуемую работу (компетент­ность); 2) хочет ли ее выполнять (мотивация); 3) сможет ли сработаться с коллективом. Последнее — очень важно. Сотруднику, который своим поведением создает нездоровую атмосферу, нет места в коллективе, даже если он гений. Конечно, и такой подбор требует времени, но уже определенного. Новому работнику необходимо освоить принципы, при­нятые в данном учреждении, войти в курс дела, решить личные проблемы, связанные с переходом, и т. д., только после этого он начнет приносить ощутимую пользу. Все это тре­бует времени, и иногда достаточно длительного. Поэтому часто менять сотрудников для фирмы невыгодно. Хорошо работающий сотрудник — ценность для фирмы. Если ему не создать условий, в которых он будет трудиться с удо­вольствием (а значит — с отдачей), то он воспользуется сво­ей свободой выбора и найдет лучшую работу. Для фирмы такой поворот событий будет означать необходимость по­иска замены с последующим обучением новичка. Однако тут следует помнить и о том, что незаменимых людей не бывает, а посему сотруднику не стоит уповать на свою ис­ключительность. Так что все сбалансировано. Конечно, случается, что человек держится за работу, которая его не удовлетворяет (со всеми ее стрессами, ненормированным рабочим днем, самодурством начальника). Это относится к ситуациям, когда свобода выбора ограничена либо вообще отсутствует, что может быть вызвано различными факторами (спад в экономике, преклонный возраст, плохое состояние здоровья, невозможность переехать в другую местность по каким-то личным причинам, утрата квалификации). Последнего стоит опасаться больше всего. Известны случаи, когда ученые, проработавшие на одном месте многие годы и по каким-либо причинам уволенные, долго не могут найти работу. Причина — они отстали от современной науки, которая в ряде областей развивается не просто быстро, а стремительно. Для российских вузов нередка ситуация, когда целые научные коллективы «развивают идеи» умершего много лет назад корифея — прежнего руководителя. Возможно, что отчасти именно в этом причина описанного в книге неуспеха некоторых наших специалистов при продолжении карьеры в США. Никому не интересна устаревшая тематика в сочетании с плохим английским и неумением себя подать. В лучшем положении находятся молодые специалисты, обучавшиеся или стажировавшиеся в США, к которым принадлежит и автор этих строк. Знание американских «правил игры», свободное владение языком в сочетании с прекрасным базовым специальным образованием, полученным в России (или СССР), и навыками и знаниями, полученными в аспирантуре в США, дают хорошие шансы на успех. Доказательство тому — сотни россиян, работающих на фирмах и преподающих в университетах США. Правда, все эти далеко не худшие люди потеряны для России, но это уже тема другой книги... Применительно к ученым, приехавшим из России и бывшего СССР, есть еще одна объективная причина, суще­ственно ограничивающая свободу выбора. Речь идет об их иммиграционном статусе. Дело в том, что обычно сотрудник или аспирант приезжает в США по временной неиммиграционной визе, оговаривающей условия работы и срок возврата. Если у человека нет планов остаться в США, то нет и проблем: всегда можно сесть в самолет и вернуться на родину, даже расторгнув контракт. Однако чаще всего возвращаться люди не торопятся: в США условия для занятия научной работой лучше, да и платят неизмеримо больше. Но если человек принял решение продолжать карьеру в США, он неизбежно сталкивается с препятствиями в виде американского иммиграционного законодательства. Вот тут-то и оказывается, что он свободен выбирать только в пределах его ограничений. Наибольшую свободу выбора дает иммиграционный статус постоянного жителя страны (наличие грин-карты). Обладатели такого статуса во многом (но не во всем) уравнены в правах с гражданами Америки. Имеющий грин-карту свободен выбирать место работы, проживать в США неограниченное время, выезжать из США и возвращаться в страну, не проходя через унизительную процедуру получения визы в американском консульстве. Впоследствии он имеет возможность стать гражданином США. Однако даже статус постоянного жителя не дает 100 % свободы в выборе работы. Есть большое число вакансий (чаще всего имеющих отношение к обороне), предназначенных только для граждан США. Но для работы в большинстве частных фирм и университетов американского гражданства, как правило, не требуется. Получение статуса постоянного жителя становится заветной целью многих людей. Без него в стране можно жить только временно, работая по контракту и имея соответствующую визу либо на нелегальном положении. О нелегальных иммигрантах стоит сказать особо. Эти люди нигде не зарегистрированы, поэтому никто точно не знает, сколько же их живет в США (по официальной статистике — около 8 миллионов). В основном это выходцы из Мексики, Гондураса и Доминиканской Республики, но много среди них и китайцев, и наших соотечественников. Многие из этих людей находятся в полной зависимости от своих работодателей, для которых за гроши выполняют черновую работу. Свобода выбора для нелегалов сводится к выбору между своим полностью бесправным (фактически рабским) положением и арестом с последующей принудительной депортацией из Америки. Стоит, правда, отметить, что некоторым нелегальным иммигрантам удается устроиться на работу, дающую приличный заработок. Это, как правило, высококлассные мастера (маляры, электрики, автослесари), занятые в сфере услуг, где клиентов не интере­сует их статус. Нередко они работают под «крышей», которую им обеспечивает прораб, чаще всего их соотечественник, имеющий грин-карту или гражданство и сознательно нарушающий американский закон, запрещающий предоставлять работу нелегалам. Положение таких людей очень напоминает положение «шабашников» из бывших советских республик, выполнявших ремонт в квартирах состоятельных россиян. Но, несмотря на кажущееся материальное благополучие, нелегал всегда живет в страхе перспективы возможной депортации. После сентябрьских терактов вероятность такого исхода событий для них резко возросла. Нелегалы всегда надеются на очередную амнистию, но в последнее десятилетие такая милость со стороны американ­ского правительства выпадает нечасто. Итак, какой же путь должен пройти научный сотрудник, решивший остаться в США? Нередко этот путь выливается в годы жизни на правах, близких к птичьим. Дело в том, что в отличие от всей страны в целом, служба иммиграции и на­турализации (СИН) США никуда не торопится. Оформление грин-карты и решение других иммиграционных вопро­сов, в частности изменение и продление виз, тянется месяца­ми и годами. И в этом часто кроется причина неприятной ситуации, в которую попадают многие наши соотечественни­ки. В зависимости от индивидуальной ситуации оформление грин-карты может занять 2-4 года, и все то время, пока тянется эта процедура, человек должен находиться в США на законном основании. Если он хотя бы на один день утратит законное право пребывания в США, то не сможет получить грин-карту, не выезжая из страны, и будет вынужден либо уехать, либо встать на путь миллионов нелегалов из Мексики, Китая и других стран. Возможно, что последний вариант и подходит для людей без образования и квалификации, но он никак не может быть приемлемым для квали­фицированного и часто талантливого научного сотрудника. Переход ученого на нелегальное положение вследствие утраты работы и связанной с этим утраты права легального проживания в стране делает дальнейшую научную карьеру в США невозможной. Ставший нелегалом ученый вынужден либо выполнять традиционную работу неквалифици­рованных нелегалов (например, за 3 доллара в час мыть посуду в ресторане), либо — уезжать. К сожалению, безальтернативное положение научного работника в период оформления грин-карты иногда используется его руководителем, который может годами держать у себя в лаборатории талантливого, но бесправного сотрудника и пользоваться результатами его труда. При этом сотрудник держится в относительной изоляции: не делает докладов на конференциях (руководитель не дает денег на поездки), не ведет научной переписки без ведома и непо­средственного участия руководителя. И естественно, полу­чает весьма скромную зарплату. При этом зависимому со­труднику эта ситуация преподносится как милость Божья: скажи спасибо, что ты живешь в Америке, будь благодарен мне за кусок хлеба, за то, что не выгоняю, и так далее в том же духе. Руководитель всегда остается в выигрыше. Проиг­рывает только сотрудник: как морально, живя в постоянном стрессе, так и материально, будучи вынужденным, продавать свой труд гораздо дешевле, чем он на самом деле стоит. Но задача работодателя — получить как можно больше, затратив как можно меньше. Вот и возникает ситуация, описанная авторами в книге: тошнит, а выйти некуда... В еще худшем положении оказываются сотрудники, не знающие языка, и попавшие в зависимость к эмигранту-соотечественнику. Что же делать человеку, оказавшемуся в такой ситуации? Как найти место под солнцем в богатой и процветающей Америке? Можно попытаться (разумеется, втайне от своего «кормильца») найти новую работу, где будет лучшее отношение и где действительно помогут оформить грин-карту. Справедливости ради нужно сказать, что далеко не все рабо­тодатели стоят на «рабовладельческих» позициях. Многие — доброжелательны и искренни в своем желании помочь дель­ным сотрудникам решить их иммиграционные проблемы. Другой способ — оформить грин-карту самостоятельно, на основании положений иммиграционного закона, не требую­щих участия работодателя в этом процессе. Например, мож­но попытаться доказать иммиграционным властям, что заявитель — «лицо с выдающимися способностями» или ва­жен для «национальных интересов США». При этом кроме талантов потребуются опытный адвокат и несколько тысяч долларов на оплату его услуг. Причем во всех случаях необ­ходимо будет сохранять легальный статус на протяжении всего процесса оформления, то есть работать и терпеть. Есть еще один очень важный аспект американской жизни, недостаточно четко отраженный авторами, но делающий понятными очень многие их наблюдения. Речь идет о роли американского судопроизводства (язык не поворачивается назвать этот фарс правосудием). Американское «не принято» часто имеет очень простую причину — возможность оказаться втянутым в судебную тяжбу. В США суды играют огромную роль в повседневной жизни. Засудить может кто угодно, кого угодно и за что угодно, в том числе и за совершенно фантастические вещи. Так, некий фермер обвинялся в нарушении сельскохозяйственного законодательства штата Нью-Йорк за то, что принадлежащий ему бык сломал изгородь и прорвался на соседнюю ферму, где вступил в интимную связь с соседской коровой. Еще пример. Ваш добрый приятель может в одночасье превратиться в вашего злейшего врага, потребовав через суд компенсацию за то, что, находясь у вас в гостях, споткнулся и упал с лестницы. И такие иски удовлетворяют! Дамоклов меч американской судебной системы висит над каждым. В не­криминальных делах исход любого суда упирается в вопрос, кто кому сколько заплатит. Поэтому те, кому есть чем платить, принимают все возможные меры предосторожно­сти, чтобы уберечь свои капиталы от судебных исков. На этой благодатной почве расцвел бизнес страховых компаний. В вышеописанном примере страховая компания, где застрахован ваш дом, выплатит вашему приятелю требуемую им компенсацию. Но на все случаи жизни застраховаться невозможно, поэтому как обычным людям, - так и фирмам (и особенно им, поскольку в их распоряжении миллионы и миллиарды долларов) приходится быть осторожными и проявлять бдительность. Именно поэтому со­труднику, уволенному из фирмы или не взятому на работу, никогда не скажут о причинах. Иначе он может обратиться к адвокату, который усмотрит в деле какую-нибудь дискриминацию, запрещенную законом, например по расовым, религиозным или возрастным мотивам. Совсем не обязательно истцу гарантирован выигрыш дела, но фирма может предпочесть откупиться, чтобы избежать освещения скандала в прессе и издержек на защиту в суде. В итоге истец получит круглую сумму, из которой 30-50 % составит гонорар адвоката. Во многих подобных случаях адвокаты часто готовы работать с клиентом без предварительной оплаты, только в счет будущего выигрыша, рискуя остаться ни с чем в случае неудачи. Высшее искусство в этой профессии — разнюхать, где можно выиграть наверняка, и догадаться, как это сделать. Опасением быть засуженным объясняется и «расизм наоборот», описанный в книге. Если в штате есть закон, предписывающий отдавать предпочтение при приеме на работу представителям национальных меньшинств, то фирма должна быть готова объяснить судье, почему определенный кандидат их не устроил и чем лучше тот, кого они взяли. Например, если в фирме не работает ни одного негра, а чер­ному претенденту отказано в работе (причины не важны), то претендент может обвинить ее в расизме и (можно не сомневаться) получит либо компенсацию, присужденную судом, либо — отступные, предложенные фирмой. Возможность откупиться от суда — т. е. договоренность между истцом и ответчиком — широко практикуется и поощряется. Действительно, судебным органам меньше возни, а истцу и ответчику не придется платить судебные издержки, которые могут вылиться в солидную сумму. Кроме того, ни одна из сторон, как правило, не имеет 100 % гарантии успеха, а затраты времени и с той и с другой стороны — колоссальны. Боязнью судебного иска объясняется и неукоснительное соблюдение фирмами строгих правил техники безопасности и охраны окружающей среды. Не дай бог, если произойдет разлив химикатов из-за нарушения правил их перевозки. Миллионный иск (штраф), а возможно, и тю­ремный срок практически гарантированы. Если же проис­ходит несчастный случай на рабочем месте, фирма долж­на суметь доказать в суде, что в происшедшем виноват сам пострадавший, а не работодатель, который не обеспечил безопасных условий труда. В стране с платной медициной потеря человеком работоспособности неизбежно приводит к судебным искам, если есть хоть малейшая зацепка для обвинения кого-либо в случившемся. Именно поэто­му фирмы уделяют столь большое внимание соблюдению техники безопасности. Заботятся они при этом не о здоровье сотрудников, а себе. Хотя, несомненно, сотрудники от соблюдения правил техники безопасности только выигрывают: никакие деньги не могут заменить выбитый глаз или оторванную руку. Существующая правовая система научила американцев гибкости. Здесь хорошо понимают, что не сказать правду (или не сказать всей правды) — это не то же самое, что сказать неправду. Особенно наглядно это продемонстрировал всему миру экс-президент США Билл Клинтон. Опираясь на вышесказанное и проявив фантазию, читатель легко сможет сам догадаться о возможных причинах «правильного» поведения американцев, описанного в книге... Теперь стоит сказать несколько слов об отношении аме­риканцев к деньгам. Важной деталью, на которой авторы недостаточно акцентировали внимание читателя, является то, что большинство американцев не могут позволить себе тот уровень жизни, который они имеют. Действительно, мало кто может сразу выложить четверть миллиона долларов за дом или даже 20-30 тысяч долларов за машину. А стоимость образования за каждый год обучения сопоста­вима с годовым доходом многих американцев. Тем не менее машина и дом нужны сейчас, а не через много лет, когда на них сумеешь скопить. И американцы живут в долг, постоянно, всю жизнь, выплачивая за что-то купленное в кредит. Так покупается всё — от посуды и мебели до дома и машины. Принцип здесь простой: жизнь человека достаточно длинна, чтобы, выплачивая ежемесячно определённую сумму, когда-нибудь расплатиться за дом и за полученное образование. Банки, дающие кредиты, тоже в итоге остаются не в накладе — за купленный в кредит дом покупатель в итоге выплатит им сумму, в 2-3 раза превышающую стоимость этого дома на момент покупки. Поставщики товаров и услуг тоже давно (в отличие от нас) поняли, что принцип Остапа Бендера — «много, и всё сразу» — не работает ни в быту, ни на производстве, и с удовольствием помогают своим клиентам получить кредит на покупку их товаров. Предоставление кредитов на более выгодных по сравнению с конкурентами, условиях — важный фактор конкурентной борьбы за деньги потребителя. Владея и пользуясь предметами, купленными в кредит, покупатели часто забывают, что, пока они не расплатились со своими кредиторами, всё купленное им не принадлежит. Поэтому говорят «моя машина» или «мой дом». Такая система превращает работу в смысл жизни — работать нужно, чтобы за всё расплатиться, хотя бы к пенсии, о которой, кстати, американцы тоже заботятся сами, постоянно откладывая на пенсионный счет, сколько могут. Таким образом, потеряв работу, человек в одночасье может лишиться всего, что имеет: кредиторы будут пытаться возместить свои затраты или хотя бы их часть, продавая имущество своих заёмщиков, ставших неплатежеспособными. Отсюда — сумасшедший ритм жизни, стремление всегда быть конкурентоспособным, суметь найти другую, лучшую работу, желание стоить все больше и больше, чтобы на большую сумму взять кредит, а значит, купить на него более дорогие вещи. Принцип «имей сегодня, заплати завтра» движет всей американской экономикой. В заключение нужно сказать, что описанные в этой главке наблюдения (так же как и весь остальной материал книги) часто отражают точку зрения автора и не являются истиной в последней инстанции. В целом же, в зависимости от того положения, в котором оказался тот или иной человек, оценка реалий американской жизни может быть как положительной, так и отрицательной.

< Предыдущая		Следующая >