Глава шестнадцатая.

В Сандуновских банях

I

После муторной ночи на Ярославском вокзале, запруженном навьюченным людом, его клонило ко сну. Гевашев не подался на розыски квартиры, а устремился прямо на загадочный для него Арбат, повинуясь неодолимой тяге. Просто шёл, и надо сказать, - уже не в первый раз. В первый раз он открыл для себя «Букинист», где на полках стояли недоступные для него на этот раз из-за цены издания всех времён. Разные по темам, внешнему виду, давности. Ещё в Самарканде Игорь додумался, если не покупать, то хотя бы подержать в руках понравившиеся книги и в это время читать их. Он уже вдоволь насладился изящным убранством станции «Арбатская». Теперь часы отстукивали: "Скорее, скорее, наверх!" Вот и она, белокаменная красавица! Он жадно впитывал в себя палитру праздничных улиц Москвы. Узнавая здания, виденные когда-то на открытках, он радовался, как ребёнок. То, что совершенно один, его ничуть не расстраивало. Он шагал бодрой поступью до тех пор, пока голод позволял шагать так. Из попадавшихся по пути кафе и закусочных неслись соблазнительные запахи. Игорь удовольствовался вареными сосисками с тушёной капустой и половинкой маринованного огурца в «стоячем» кафе. Утихомирив голод, подумал: "Как мало надо человеку!".

А теперь в «Букинист», туда, за массивные двери, где можно приобщиться к бессмертным творениям великих и ощутить горечь своей материальной несостоятельности. На этот раз он открыл для себя «Путь морозных солнц» Джек Лондона, крохотную книжку, на обратной стороне обложки которой была обозначена новая цена. Всего лишь пять рублей в кассу, и она твоя! Но когда весь капитал - пятьдесят две копейки, и эта цена недосягаема. Как, если бы вы захотели обставить квартиру мебелью всего за сто рублей. Немыслимо казалось ему, поумнеть, не пообщавшись с Джеком Лондоном. В этом гигантском муравейнике массивных зданий, мчащегося транспорта и бегущих людей - ни единого знакомого! Не говоря уж о друзьях и близких, затерявшихся в далёком провинциальном городке на Дунае. Руки Игоря машинально шарили по карманам: денег не хватало всегда, но он не скупился на хорошие книги.

Его внимание привлёк англо-русский технический словарь. Несостоявшийся «переводчик» технической литературы попросил у молоденькой продавщицы посмотреть на словарь, припоминая дни, когда мучился над техническим переводом незнанием терминологии.

- Что в нём хорошего?..

Гевашев обернулся: рядом стоял молодой человек импозантной внешности.

- Как же, ценная вещь! - заволновался Игорь.

- Можно?.. - молодой человек быстро, но бережно взял объёмистый словарь, со знанием дела глянул на тираж, дату выпуска, издательство. Его цепкие глаза, видно было, ничего не упустили.

- Нам надо общий словарь, - возвращая Игорю технический, сказал он. И, обращаясь к продавщице, добавил:

- Спасибо, Аннушка, за «Финансиста»! Силён Драйзер, силён.

Совсем ещё девочка, продавщица просияла и, наклонив через стойку кудрявую головку, защебетала ему на ухо. Игорю послышалось, что она назвала его Виктором. "Хорошие знакомые", - безразлично подумал он, листая ценный для него словарь. Что-то побудило его оторвать глаза от книги. То было сияние очков. Сквозь стёкла с интересом смотрели на него серьёзные глаза Виктора. Взгляд был ни холоден, ни приветлив, На вопрос: "Знаете язык или просто интересуетесь им? - ответил:

- И знаю, и интересуюсь!

Виктор напрягся, словно готовясь к лобовой атаке, и ещё раз сверкнул оправой:

- Что думаете о методе погружения? Или всё это фигня?

В первый раз, слыша о таком методе, Игорь неопределённо ответил:

- И да, и нет! Кое-что, правда, - и подумал про себя: "Чем не уче­ник? Языком интересуется". Попробовал, было закинуть удочку, извле­кая из своей памяти самое интригующее словцо:

- а вот система Брандта... - И сделал выжидательную паузу.

- Брандта?! А с чем его едят? - Виктор негромко рассмеялся.

- Брандт - академик при папе римском, - Гевашев нисколько не смущал­ся несуразной постановкой вопроса: - В голове у него сто один язык. Пока что ни в одной стране нет такого полиглота-уникума. Про академика Марра, слышали? Так он соображал на пятидесяти языках!

- А вы сами что можете? - озадачил его Виктор.

- Я не прохожу по знанию языков! Я мастер по передаче и превращению информации в знание. - Гевашев, как всегда, сумбурно объяснил свою новую квалификацию, пытаясь завлечь слушателя в хитроумно расставленные сети.

- Вот как!.. - присвистнул Виктор и, не зная, очевидно, как продол­жить беседу, указал на технический словарь: - Хорош, да нужен общий. Нигде не попадался?

Гевашев припомнил, что вчера в каком-то «Букинисте» натолкнулся на двухтомник большого англо-русского словаря. Пытаясь объяснить где, он проявил такое незнание московских улиц, что Виктор понимающе окинув его взглядом с ног до головы, предложил совместные поиски этого магазина, небрежно заметив, что он с машиной.

Сети расставлял не один Игорь. Увлекая его к машине, Виктор ско­роговоркой говорил о том, что давно хотел бы заняться языком, что знакомство с уникальным преподавателем - счастливая случайность для него.

Игорь прикинул: терять нечего, а прокатиться в «Жигулях» с ветерком - не мешает для тонуса. Упускать «шанс» знакомства с одним из тех, для кого каждый день праздник - нелепо. Он согласился. В самом деле, можно проявить себя как можно полнее, а может, и материально поддержать себя, утрясти пробел с пропиской.

Действительно, встреча эта была, как цепь счастливых случайностей, которыми насыщена столичная жизнь. Молодые люди понравились друг другу. Самолюбию Игоря льстило, что с первой минуты встречи он оказался центром внимания и заботы.

Но вот загвоздка! Игорь не мог уехать от книги, на которой значилась баснословная, разумеется, для безденежного мечтателя цена. Знания, заключённые в ней, могли остаться закрытыми для него, пройти мимо его жизни, как это случалось, не один раз. "Нет, нельзя упускать такое стечение обстоятельств".

- Виктор! - дипломатическим тоном сказал он. - Ответьте мне на вопрос. Тот остановился у «Жигулей», разжав напряжённую на ручке дверцы ла­донь.

- Вы всё можете? Или мне так показалось?

- Всё! - не выказывая удивления, серьёзно подтвердил Виктор и открыл дверцу.

- Тогда, - попробовал прикинуться весёлым Игорь, - я не тронусь с места, пока не нащупаю в своём кармане шедевр Джека Лондона. - Он похлопал себя по груди.

- Сколько? - достав кожаный портмоне, быстро спросил Виктор. Зелёные купюры бросились Игорю в глаза.

- Да я цены толком не рассмотрел, но взять не могу, понимаешь, пока не получил...- Гевашев одновременно и наглел, и не мог назвать цены. В машине, наблюдая, как Гевашев бережно гладит шершавую поверхность книжонки, Виктор сказал:

- С ними всегда просто! - Гевашев понял, что имел тот в виду. Виктор и водитель рассмеялись. "Куда теперь? Не всё ли равно", - подумал он. - Раз хорошо и легко с ними, не всё ли равно?"

Сорвавшись с места, «Жигули» стартовали. Из окна машины Гевашеву по-новому открылась прекрасная столица. Ему стало ясно, что никогда он не уедет отсюда. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

- Местонахождение «Букиниста»? Где же я видел тот словарь? - Игорь принялся рассуждать вслух. - Там парикмахерская, вывеска какая-то, вроде что-то лесное...

- Лесное? - попробовал помочь Виктор. - Лесная улица?

- Вмешался водитель:

- Если магазинчик, то знаем. "Лесная быль", - подсказал он. - Есть такое местечко на Сретенке. Когда перебои с мёдом, всегда туда гоняем.

- Похоже на быль, - подтвердил Игорь.

- Вот и разобрались! Дуй туда, - приказал Виктор. – «Букинист» угловой. Молодец, Саня! За мной не заржавеет, уговор помню.

Замолчав надолго, водитель осторожно повёл машину, смакуя сигарету. По их появлявшемуся отражению в зеркальце невозможно было определить, доволен ли шофёр обещанной Виктором «благодарностью»?

- Где остановился?..

Гевашеву было о чём попечалиться Виктору. О том, например, что дежур­ные, которым в невдомёк, что приезжему негде преклонить голову, кроме как на вокзале, совершенно не сочувствуют порядочному человеку: беспокоят среди ночи, что неприлично, видите ли, ботинки снимать и располагаться на лавке. И приходится из нагретого пространства перемещаться в другое менее комфортное. И вообще, что за жизнь без средств к существованию, без крыши над головой?

- Всё так, - спокойно резюмировал Виктор. - У них инструкция!.. И не стоит обижаться, такая у них работа. А бояться их нечего, свои ребята. В жизни всегда так, если не это, - он постучал по голове указательным пальцем, - то это наверняка, - Виктор вытащил из кармана брюк пачку денег. И рассмеялся вместе с Саней.

- В Сандунах был?..

Узнав, что Гевашев даже и не слышал, что это такое, искренне огорчился.

В это время «Жигули» остановились у магазина «Оптика». Здесь подсел ещё один «дух», по выражению Виктора.

- А это кто? - ткнул «дух» в Игоря.

- Друг наш, - Виктор отечески обнял Гевашева.- Знаешь, Саня, дуй в Сандуны! На что жизнь дадена? В ней много хлама и грязи, так что едем отмываться, грешные человеки! Словарь от нас никуда не уйдет.

Гевашеву очень не хотелось оставаться немытым ещё на неопределённое время, и он бы пошёл с Виктором не только в расхваленные Сандуны, но и в самый последний душ.

- Да, никуда не денется, - сказал он.

II

Словно в чудесном сне побывал Игорь, посетив Сандуновские бани. Отдельная кабина, где к ним примкнул какой-то Аркадий, и они тянули коньячок за успех «всегда и везде». Несведущему Гевашеву всё равно было, и потому не станем вдаваться в подробности. Отметим только, что произносимые тосты воскресили в памяти незабвенную Владлену.

Игорь долго ещё вспоминал, как наслаждались пивом с креветками, бла­женствуя, бросались разгорячёнными телами в мраморную прохладу бассейна. Вот это жизнь! Не то, что у него, когда поесть не на что. Вот это жизнь! Игорю нравилось быть окружённым заботой.

- Мне приходилось подрабатывать, будучи студентом, на консервном комбинате, - отдыхая в кабине, начал, по обыкновению своему, просвещать новых знакомых Гевашев, - Как догадываетесь, грузчиком! Со мной работал мужчина лет под пятьдесят. Разгово­рились мы раз, отрекомендовался он отменным вором. Отсидел свои семь лет, вернулся. Консервный под боком. А там старое забывать не захотел! По новой «методике» освоил он вынос говяжьей тушёнки. Считал это законным делом. И прелюбопытная вышла с ним история! Однажды не взял он тушёнку, не смог взять: то ли авария, то ли ещё что. Только не отоварился он. Прошёл через проходную «пустой». Стояла ночь. И охватило его при виде звёзд и луны радостное чувство честно отработавшего и ниче­го не присвоившего гражданина. Пришёл домой одухотворённый, трезвый, и что же? Жена нахмурилась при виде пустой сумки. Отвернулась! Еле дождался утра, взял да и «заправился» с досады. На другое день то ли запамятовал своё открытие, то ли, напротив, запомнил «встречу» жены. И снова принялся за своё. А мыслил как! - продолжал Игорь, воодушевлённый вниманием. – “Гении в каждом деле есть, говорил, Пушкин в литературе, а вот мой кореш - по части побегов из тюрем. Последний раз из подземного лагеря упор­хнул. Чистый Калиостро! Чем не гений? Гении есть признанные, и есть не признанные. В мире грешном и суетном несправедливость испокон веков была, есть и будет! Вот я, к примеру, отмотыжил семь лет по несправедливости. Мне, может, больше требуется, чем я честно заработать могу! Уродился такой - и хоть режьте, не могу иначе”.

- Ну, а если бы справедливость бы была, тогда как? - спрашивал я.

- Справедливость?! Ну, ты загнул. Откуда ей взяться? При справедливости вору не только брать, но и думать грешно о том, чтобы прикарманить чужое. Да и совестно!

- Верно! - выслушав «историю», поддакнул один из «духов», Аркадий. - У джентльменов удачи своя идеология, у честных - своя! Только в наше прос­вещённое время как сохранить себя от нашествия цивилизации? Цивилизация сильна, она властвует над человеком. Срыв неизбежен!

Аркадии вошёл в раж. Закутанный в простыню, с кружкой в руке, он вдох­новенно рисовал картину деградации честного человека. Игорь, немного оглядевшийся в компании, не удивился, что всех затронула тема.

- Минуточку внимания! - театрально вещал Аркадий. - Идёт человек по улице, а улица эта - многоголосая, противоречивая жизнь. Идёт и видит: навстречу - красавица. Всё при ней, чего душа желает. Честный скромный малый останавливается в растерянности, думает: "Зачем я не на такой женился?" Подумал - и чувство неудовлетворённости прыг-скок, запечатлелось в чёрненьком уголке души.

А дальше, ещё проще! Будоражат рекламы, слепят светом неоновым, вопят словами и предметами за стеклом витрин: "Купите!" Но у честного человека нет средств, мало возможностей и на будущее купить дорогую вещь. И снова неудовлетворенность - прыг-скок!

Наступил, скажем, день, когда голосом друга вещает судьба:

- Про день рождения забыл?

"В кабак? В кабак!" - возжелала душа. Вот сидят в ресторане с дру­гом. Поздновато уже. Друг домой, к семье намылился, а ему, нашему герою, ещё не край. И потому честный человек не торопится. Спрашивается, почему бы и ему не поторопиться? Дома ждёт его жена, детки по отцовским ласкам соскучились. Но вот он рассчи­тался, встал на ноги. Не пошатнулся, ибо, кажется ему, трезвый. Массив­ная дверь выпускает его на улицу. И что он видит на улице? Прямо на, него летит, слепя фарами, роскошный лимузин - его давнишняя мечта. Честный человек, не думая о последствиях, срывается навстречу, рискуя жизнью. Скрежет затормозивших колес! Из кабины выброшен водитель. Минута-другая, и, повинуясь никогда не бравшимся за рулевое управление рукам, сверкающее чудо техники мчится прямо по трассе на неоновые огни вит­рины универсама. Толстенные стекла вдребезги! А дальше, ещё смешнее. Выполнившая свою роль, машина брошена. Зато в руках у честного чело­века желанный японский телевизор, что дарит все цвета и оттенки ра­дуги. Теперь быстрее домой, мечте навстречу! Скорее, скорее включить электронное чудо. Но кто это? Впереди она - юная, вечная желанная. Пронзает мысль: или сейчас - или никогда! За ненадобностью брошен пока телевизор! Губы раскрылись в томящем зове. Душераздирающий крик!.. Рука появившегося блюстителя порядка по форме - под козырёк.

Когда наступает пробуждение, честный человек удивляется. Он за решёткою? Голова соображает плохо, гудит. Где он, что с ним?

Голос прокурора в день возмездия безжалостен и суров:

"Подсудимый обвиняется в избиении шофера, угоне автомобиля, краже телевизора, попытке изнасилования..." И нет рядом с нами честного человека, есть закоренелый уголовный элемент!

Все рассмеялись, как показалось Игорю, немного деланно и нервно. Дальше развивать тему никто не захотел. И вообще с Аркадием никто не спорил. У Игоря кое-что тоже прорезалось: раскусить их он пока не мог, но что они связаны какими-то делами, было ему очевидно.

- Вот покажешь нам человечка, - снова принялся за него Виктор, лас­ково обнимая за плечи, - тогда мы тебе поможем с пропиской... Гевашев уверенно, без смущения, ответил:

- Их столько по стране бегает!..

Под «человечком» подразумевался тот, кого Гевашев обучил по сво­ему методу английскому языку в короткий срок.

- Таланты заложены в каждом, - сел Игорь на своего конька, - но люди довольствуются малым до конца лет, остаются букашками, не зама­хиваясь на большее.

- Верно, - поддержал Виктор. - Всегда и во всем есть верх, и есть низ. В природе у дерева верхушка и корни. Верхушка к солнцу, свету, корни поглубже - туда, где потемнее! И у человека, в буквальном и переносном смысле, есть верх и низ. Голова думает, а ножкам, изви­ните, бегать надо. Так же и в обществе есть голова, и есть руки, - гнул он свою линию. - Рукам - пожалуйста, везде двери открыты, а вот головой захочется стать человеку, так всё наглухо заперто! Лишь где чуть приоткроется, сунешься туда, а башку оторвут, - закончил он вдруг зло.

Помолчав, добавил:

- Поосвободимся малость от дел насущных, тогда нами и займёшься, а сейчас дела торопят. Носочки нравятся? - спросил вдруг, берясь за отутюженный костюм в «ёлочку». - Носочков всем по паре!..

Придирчиво осмотрев несколько обновлённый химчисткой при бане поношенный костюм Игоря, он покровительственно подытожил:

- Через недельку - другую заменим! А пока походи в нём, глубокоуважаемый Игорь Васильевич! - И расхохотался.

Игорь удивился. Ведь он, кажется, ещё не представлялся. "Ах, паспорт! " - запоздало сообразил он. А тут ещё и Аркадий поиграл в ясновидца:

- Знаете, я давно мечтаю по Бессарабии побродить, на Белгород-Днестровскую крепость поглядеть, над голубым Дунаем помечтать. Как там у Штрауса? Ля-ля-ля, - и он со смехом пропел что-то, малознакомое Игорю.

Компания шумно спустилась по мраморным ступеням, и «Жигули» покатили, быстро и уверенно. Проскочив несколько улиц, припарковались на минутку у обочины. Аркадий, молча, пожал всем руки и скрылся в толпе.